Малыш и Карлсон - Страница 70

— Карлсон! — сказал Малыш. — Обещай, что ты никогда больше не будешь устраивать салютов.

— Можете не беспокоиться, — угрюмо буркнул Карлсон. — Приходишь специально для того, чтобы помочь торжественно и празднично встретить гостей, и никто тебя за это не благодарит, никто не целует в обе щеки и не кричит в восторге, что ты — самый весёлый в мире парень. Никто! Все вы слабаки, только и норовите в обморок падать! Плаксы… Вот вы кто!

Малыш ему не ответил. Он стоял и слушал, как дядя Юлиус ворчит в своей комнате. И матрац был жёсток, и кровать коротка, и одеяло слишком тонкое… Одним словом, сразу стало заметно, что дядя Юлиус появился в доме.

— Он никогда ничем не бывает доволен, — сказал Малыш Карлсону. — Вот разве что самим собой.

— Да я его в два счёта от этого отучу, — сказал Карлсон, — ты только попроси меня как следует.

Но Малыш попросил Карлсона как следует только об одном: оставить дядю Юлиуса в покое.

Карлсон ночует у Малыша

Час спустя дядя Юлиус уже сидел за столом и уплетал цыплёнка, а фрекен Бок, Малыш, Карлсон и Бимбо стояли рядом и глядели на него. «Как король», — подумал Малыш. Им учительница в школе рассказывала, что, когда короли едят, вокруг стоят придворные и смотрят на них.

Дядя Юлиус был толстый, и вид у него был очень высокомерный и самодовольный. «Наверно, такой, какой и должен быть у старых королей», — решил Малыш.

— Собаку прочь! — сказал дядя Юлиус. — Малыш, ты же знаешь, что я терпеть не могу собак.

— Но Бимбо не делает ничего плохого, — возразил Малыш. — Он не лает, и вообще он такой милый.

Дядя Юлиус придал своему лицу насмешливое выражение, как, впрочем, всегда, когда собирался сказать что-нибудь неприятное.

— Да, теперь настали такие времена, — сказал он. — Маленькие мальчики не только не делают то, что им приказано, но ещё и возражают взрослым. Вот как теперь обстоят дела, и мне это решительно не нравится.

До сих пор Карлсон не мог оторвать глаз от цыплёнка, но после этих слов он перевёл взгляд на дядю Юлиуса и долго смотрел на него в глубокой задумчивости.

— Дядя Юлиус, — проговорил наконец Карлсон, — скажи, тебе когда-нибудь кто-нибудь говорил, что ты красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил?

Дядя Юлиус никак не ожидал услышать такой комплимент. Он очень обрадовался — это было ясно, хотя и попытался виду не подавать. Он только скромно улыбнулся и сказал:

— Нет, этого мне никто ещё не говорил.

— Не говорил, значит? — задумчиво переспросил Карлсон. — Тогда почему тебе в голову пришла такая нелепая мысль?

— Карлсон, перестань… — сказал Малыш с упрёком, потому что считал, что Карлсон и в самом деле ведёт себя безобразно.

Но тут Карлсон обиделся не на шутку.

— «Карлсон, перестань, Карлсон, перестань, Карлсон, перестань»! Только это я от тебя и слышу! — возмутился он. — Почему ты меня всё одёргиваешь? Я не делаю ничего плохого.

Дядя Юлиус строго посмотрел на Карлсона. Но потом, видимо, решил, что он не заслуживает внимяния, и снова занялся цыплёнком. А фрекен Бок всё пододвигала ему блюдо и умоляла взять ещё кусочек.

— Надеюсь, вам нравится? — спросила она.

Дядя Юлиус впился зубами в цыплячью ножку, а потом сказал с насмешливым видом:

— Да, спасибо! Хотя этому цыплёнку уж наверняка сравнялось пять лет, зубы позволяют мне это точно определить.

Фрекен Бок вспыхнула и сморщила лоб от обиды.

— У такого цыплёнка вообще нет зубов, — сказала она с горечью.

Дядя Юлиус поглядел на фрекен Бок ещё более насмешливо.

— Зато у меня они есть, — сказал он.

— Только не ночью, — уточнил Карлсон.

Малыш стал красный как рак. Ведь это он рассказал Карлсону, что когда дядя Юлиус спит, его зубы лежат в стакане с водой на тумбочке у кровати.

К счастью, фрекен Бок в этот момент разревелась — от обиды, что дядя Юлиус нашёл цыплёнка жёстким. Ничто на свете не могло причинить ей такого горя, как непризнание её кулинарного искусства, и теперь она горько плакала.

Дядя Юлиус, конечно, не думал, что она примет это так близко к сердцу. Он торопливо поблагодарил её за еду, смущённо встал из-за стола, уселся в качалку, развернул газету и отгородился ею ото всех.

Карлсон в сердцах уставился на него.

— Какие всё-таки бывают противные люди! — воскликнул он и, подбежав к фрекен Бок, стал её похлопывать по плечу. — Ничего, ничего, моё золотце, — говорил он, стараясь её утешить, — жёсткий цыплёнок — это пустяки, дело житейское. Разве ты виновата, что так и не научилась жарить цыплят?

Но тут фрекен Бок отпихнула Карлсона от себя с такой силой, что он кубарем пролетел через всю комнату и — раз! — очутился прямо на коленях у дяди Юлиуса.

— Гей-гоп! — завопил Карлсон и, не дав дяде Юлиусу опомниться, удобно расположился: он свернулся калачиком и сказал с довольной улыбкой: — Давай играть в дедушку и внучка! Рассказывай мне сказку, но только, смотри, не очень страшную, а то я испугаюсь.

Дядя Юлиус меньше всего на свете хотел быть дедушкой Карлсона, а кроме того, он увидел что-то интересное в газете. Поэтому он недолго думая схватил Карлсона за шиворот и поставил на пол. Повернувшись к фрекен Бок, он громко сказал:

— Знаете, что я сейчас прочёл? — спросил он. — Будто здесь у вас, в районе Вазастана, летает какой-то спутник-шпион. Вы слыхали?

Малыш прямо застыл от ужаса. Только этого ещё не хватало! Почему дяде Юлиусу должна была попасть под руку именно эта злосчастная газета! Ведь с тех пор прошло уже больше недели!